Предложенный к рассмотрению на сайте Совета Федерации проект закона «О профилактике семейно-бытового насилия» не устраивает ни его противников, выступающих с консервативных позиций, ни большую часть сторонников, требующих ввести ответственность за насилие в семье. Вместе с тем сторонники законодательных изменений выступают за принятие закона, который в последующем (как и все остальное законодательство) может совершенствоваться путем дополнений. Такие позиции озвучены накануне, 14 декабря, в краснодарском пресс-центре РБК в рамках организованного Екатеринодарским дискуссионным клубом обсуждения законопроекта.

Позицию радикальных противников законопроекта озвучили активист движения «Суть Времени» Кирилл Соболев, секретарь крайкома КПРФ и блогер Александр Сафронов, ответственный за взаимодействие со СМИ в Екатеринодарской епархии священник Вячеслав Клименко. За законодательное закрепление профилактики семейно-бытового насилия выступили юрист и медиатор Елена Ксенофонтова, фем-активистка и журналистка Мадина Амади, журналист Андрей Кошик и совладелец проекта «Тетка Zапеканка» Светлана Черникова. К живому обсуждению также присоединились многие гости из зала – среди них оказались как сторонники, так и противники законодательного регулирования семейно-бытового насилия.

Противники законопроекта говорили о том, что теперь по заявлению не только жертвы домашнего насилия, но и третьих лиц, которые не несут за это ответственности, правоохранительные органы могут вмешиваться в семейные взаимоотношения. Этим могут воспользоваться, например, конфликтующие соседи, вызывая полицию без повода. Сторонники законопроекта парировали: ничто не мешает поступать подобным образом и в рамках действующего законодательства – например, под предлогом громко играющей музыки или криков.

Сторонники введения ответственности за семейно-бытовое насилие подчеркнули – речь идет не только о женщинах, которых избивают мужья или сожители, но и детях, пожилых родственниках, которых из-за наследуемой квартиры могут сживать со света. Сегодня жертве домашнего насилия практически некуда обратиться – в том же Краснодарском крае нет полноценных кризисных центров для женщин. Например, подобное учреждение регионального минтруда и соцразвития рассчитан только на 11 стационарных мест, еще два небольших центра действуют при православных храмах в Сочи и Краснодаре. Получается, жертве домашнего насилия некуда пойти в случае террора со стороны близких в семье. Даже обратившись в правоохранительные органы, она вынуждена и дальше жить с насильником. При этом заявление об избиении по действующему законодательству может рассматриваться в течение 30 дней.

Еще один аргумент противников – законопроект лоббируют некоммерческие организации, которые хотят получать от государства финансирование за социальные услуги по помощи жертвам домашнего насилия и профилактическую работу с агрессивными насильниками. Сторонники изменений законодательства ответили, что ряд НКО не первый год работают с жертвами домашнего насилия за счет собственных средств, поэтому хорошо знакомы с проблемой и ее масштабами. В то же время некоммерческие организации и сегодня являются поставщиками социальных услуг, беря на себя функции государственных структур, а Фонд президентских грантов ежегодно распределяет между социально ориентированными НКО сотни миллионов бюджетных рублей. Эффективность работы общественников доказана временем и оценена руководством страны.

Широкую дискуссию вызвали вводимые законопроектом защитные предписания, включающие, в том числе, запрет на приближение к жертве. Противники полагают, что подобная мера может использоваться для мести партнеру в браке или желания одного из супругов выселить второго. Вместе с тем защитное предписание – крайняя мера, применяемая только при установлении факта семейно-бытового насилия. На сегодняшний день правоохранительные органы часто не принимают заявления о бытовом насилии, порой не видя в нем состава преступления и ссылаясь и его распространенность. Сторонники законопроекта перечислили ряд громких примеров, когда жертвы насилия обращались за помощью в полицию, но их заявления игнорировались, они вынуждено оставались жить с насильником, что приводило к трагическим последствия.

Неоднократно в рамках обсуждения законопроекта звучала мысль о необходимости комплексной государственной работы по продвижению здоровых семейных ценностей и поддержке семьи. Добиться это в рамках одного законопроекта невозможно, поэтому важно сделать хотя бы первый шаг в защиту тысяч жертв домашнего насилия.

В настоящий момент текст законопроекта на сайте Совета Федерации собрал более 10 тысяч комментариев. Многие из них однотипные и включают утверждения о «разрушении семьи». Как законопроект разрушает семьи, комментаторы аргументированно не объясняют, отделываясь эмоциональными  популистскими заявлениями.