С той поры грампластинка успела стать одним из самых узнаваемых символов мировой культуры — и мы попросили троих экспертов рассказать о ней что-нибудь познавательное, а может, и сокровенное.
Немного предыстории
Эмиль Берлинер не был первым, кто сконструировал прибор, воспроизводящий звук при помощи иглы и звуковой канавки. Но в фонографе Эдисона носителем записи были восковые валики, которые было практически невозможно тиражировать — в отличие от граммофонных пластинок. Берлинер придумал не только граммофон, но и способ печати на виниле, который дошел до наших времен с минимальными изменениями.
«Меньше тысячи пластинок — это мало»
Рассказывает краснодарский диджей Андрей Ниен:
— Музыки у меня не сказать, что много — я точно не коллекционер. Пластинками у меня забиты пара кейсов, пара сумок и большая картонная коробка для переезда. Думаю, всего что-то вроде 500+ штук, но явно меньше тысячи.
Признаюсь, что иногда я подумываю о том, чтобы от них избавиться. Обычно это происходит при очередном переезде, когда нужно всё аккуратно и без повреждений перетащить, и оказывается, что больше пластинок весят только холодильник и кровать. Всё-таки физическая привязанность к объектам, зависимость от вещей несколько напрягает.
Что меня останавливает от того, чтобы их выкинуть? Наверное, как раз тот факт, что пластинок у меня не очень много. Когда есть некоторые ограничения по количеству имеющейся у тебя музыки — в противовес dj-пулам, где может храниться сколько угодно треков в цифровом формате — это заставляет подходить внимательнее к каждому отдельному треку, отбирая для выступления только лучшее. Пусть лучше мне чего-то немного не хватит, чем я буду ставить пластинки только потому, что они у меня есть.
Конечно, если бы я начинал играть сейчас, то вряд ли у меня было бы столько винила. Сейчас можно всего за пару долларов купить цифровой трек в высочайшем качестве. (Хотя, врать не буду, на большом звуке лично мне больше нравится, как играет пластинка, но это дело вкуса.) Но лет 15-20 назад цифровая музыка звучала некачественно, и винил был единственным спасением.
В начале нулевых большинство моих знакомых диджеев из Краснодара, копил деньги, чтобы пару раз в год съездить в Москву за новой музыкой. Качество таких коллекций было, на мой взгляд, весьма среднее: выбором управлял не ты, а ассортимент магазина в конкретный момент. Сейчас я совершенно не понимаю, как можно было за одну поездку набирать под сотню пластинок. Конечно, потом многое перепродавалось уже здесь, коллегам-диджеям. Но главное, что одно и тоже играло у тебя постоянно — до следующей закупки.
Поэтому я стал думать, как покупать музыку из иностранных интернет-магазинов. Так я оформил свою первую банковскую карту. Было это году, наверное, в 2002-м, обслуживание тогда стоило каких-то очень приличных денег, а пополнять её можно было одним способом — в кассе банка. Но зато я начал покупать пластинки в магазинах TuneInn, Hooj, позже HTFR и ChemicalRecords. Когда показывал всё это друзьям — не все верили, что такое возможно. Позже я узнал, что примерно в то же время ещё пара человек из Краснодара начали независимо искать подобные каналы поставки. Потихоньку информация разошлась, и постепенно многие перешли на покупку музыки в больших магазинах за пределами России. Это, конечно, совсем другой уровень: музыка у тебя появляется регулярно и именно та, что тебе нужна.
«Винил — это истина»
Продюсер винилового шоу ЗВУКНАВИНИЛЕ.РФ Павел Катков — настоящий кладезь удивительной информации о грампластинках.
Obzor.io: Правда ли, что при правильном хранении грампластинки хранят звук вечно?
Павел Катков. Однако верно то, что пластинки не сохнут, не портятся от времени, и действительно могут служить своему владельцу очень долго. Основные угрозы для них — это пыль, перепады температуры и физическая деформация. Если же хранить пластинки вертикально, в помещении со стабильной температурой и в защитных антистатических пакетах, то срок их службы точно превысит полвека.
Obzor.io: Как правильно хранить пластинки, мы разобрались. А есть какой-нибудь способ правильно их слушать?
Павел Катков: Лично для меня важно услышать запись такой, какой её задумали музыканты. Единственный способ это сделать — поставить оригинальную пластинку на иглу и выставить эквалайзер на нули. Нужно не добавлять басов, верхних частот, а слушать без искажений, «как есть».
Сегодня очень многие записи представлены в цифровом ремастеринге (часто его делают специально для стриминговых сервисов вроде Spotify и Яндекс.Музыки). Запись там сжата в формат mp3, её громкость может быть искусственно усилена, а частотная картина изменена. Хотите правды? Слушайте винил!
Obzor.io: Говорят, что якобы по-настоящему качественные пластинки с каждым прослушиванием начинают звучать всё лучше и лучше. Так ли это?
Павел Катков: Пластинки нет, а вот аппаратура действительно должна «разогреться». В особенной степени это касается ламповой аппаратуры, но в целом справедливо для любой. Это как суставы спортсмена, как двигатель машины: нужно сначала размяться, и уже потом работать. Так и с техникой — в ходе прослушивания звук будто бы заполняет комнату, «ощупывает» стены, электроника разогревается, механика разминается, и виниловый тракт, как живой организм, через какое-то время начинает играть в полную мощь.
Obzor.io: В какой-то момент в СССР начали, а в 1990-е в России продолжили миллионами тиражировать пластинки с западной рок-музыкой. Сильно ли отечественные копии отличаются по звуку от оригиналов?
Павел Катков: Конечно, любая копия отличается от оригинала, не только советская. Если взять одну и ту же пластинку, например, группы «Битлз», изданную в Великобритании, США, Японии и СССР, то все четыре варианта будут звучать по-разному.
Зависит этого от многих факторов: от исходника, с которого печаталась пластинка, от качества самого производства, а также от того, что делали с самим звуком пластинки в ходе издания. Некоторым кажется, что японский винил слишком «звонкий», а вот лично мне нравится его звук. Или «Вечер трудного дня» Битлз вышел на Мелодии, я привык к этому звуку, и сейчас мне даже оригинал нравится меньше (смеётся).
Obzor.io: Многие ли артисты в наши дни записываются именно на виниле?
Павел Катков: Да, очень многие. По сути, винил продолжает оставаться королём физических носителей. Посудите сами: на виниле издавались почти все записи с середины прошлого века. Да, в 1990-е он пошёл на спад, но с 2010-х он начал возрождаться вновь. По сути, кроме нулевых, когда для винила были «темные времена», он никуда и не уходил, пережив кассеты, компакт-диски и ещё кучу других носителей.
Сегодня на виниле издаются самые разные артисты — от Deep Purple до Ланы Дель Рей, от авангардного джаза и world music до диджейских релизов.
Obzor.io: Сколько стоят самые редкие пластинки?
Павел Катков: Их стоимость исчисляется десятками, сотнями тысяч рублей и может достигать миллиона. В категорию особо ценных пластинок зачастую попадает вечнозеленая классика таких групп, как Led Zeppelin или Pink Floyd в конкретных оригинальных изданиях. Однако бывают и менее очевидные случаи.
Так, например, в последние годы наблюдается всплеск интереса к малотиражным советским пластинкам групп наподобие «Гунеш» или «Фирюза» — их сейчас покупают по 30-50 тысяч рублей. Цену пластинки порой сложно объяснить только популярностью артиста. Здесь имеет значение и редкость, и тираж, и культ.
«Погрешности винила удивительным образом идут ему на пользу»
О технической подоплеке «особого винилового звучания» нам рассказывает Денис Information Ghetto, руководитель базирующейся в Краснодаре школы звукового дизайна SPEKTRAL. В качестве музыканта-электронщика он раньше был известен под творческим псевдонимом Clapan. А сейчас, помимо прочего, является мастер-инженером нескольких издательств, выпускающих виниловые пластинки, а также сооснователем звукозаписывающего лэйбла Goodbye Royalty Records.
Obzor.io: Как происходит процесс записи музыки на грампластинку?
Денис Information Ghetto: Для начала записывается так называемая мастер-копия. Эта мастер-копия (в наши дни — с компьютера, раньше — с DAT-магнитофона или с ленты) подается на аппарат, который режет на покрытом лаком диске дорожку в соответствии с получаемыми звуковыми колебаниями. Потом диск с нарезанной дорожкой травится — то есть, обрабатывается химическим способом — по итогам чего получается металлическая болванка, посредством которой на виниловых «плюшках» печатают, собственно, сами грампластинки. Так пишут все пластинки, независимо от жанра, будь то рок-музыка или танцевальная.
Obzor.io: Чем можно объяснить особое звучание грампластинок по сравнению с другими источниками звука?
Денис Information Ghetto: К слову, магнитная лента ведет себя не менее интересно, но при этом пластинка стала более культовым носителем. Но звук у винила безусловно своеобразный, потому что сам процесс записи вносит заметные изменения.
И это не просто изменения, а ограничения, которые, строго говоря, делают винил менее точным и достоверным носителем по сравнению с компакт-диском или попросту с «цифрой». К примеру, у пластинки высокий уровень собственных шумов. Это ограничивает динамический диапазон носителя — очень тихие звуки маскируются собственными шумами пластинки. Очень громким винил делать тоже не получается — игла будет выпрыгивать из канавки. По этой же причине все звуки частотой ниже 120 герц приходится записывать исключительно в режиме «моно».
Так что, с одной стороны, мы не можем сделать винил, который звучал бы так же ярко и агрессивно, как «цифра». С другой, при записи на пластинку многие частоты записываются с так называемыми «артефактами» — дополнительными гармониками, которых нет в мастер-сигнале. И если грамотно этим пользоваться, то можно получить очень интересное звучание.
Кроме того, процесс записи на пластинку сглаживает верхушки прямоугольных звуковых импульсов делая звук более мягким для восприятия нашими органами чувств. Для танцевальной музыки это очень выгодно, поскольку округление верхушек меньше напрягает динамики в клубах и дает возможность увеличить общую громкость.
Ещё один интересный эффект добавляется при воспроизведении пластинки диджеем. Корпус проигрывателя принимает на себя вибрации воздуха и передает их на звукосниматель, вследствие чего звук начинает обогащаться дополнительными гармониками на низких частотах. И эти гармоники очень приятны человеческому уху.
Вообще, удивительно, что любые артефакты винила по каким-то необъяснимым причинам идут ему на пользу, делая его звук более информативным и органичным для психики. Это что-то сродни тому, как мы застываем в гипнозе, смотря на огонь или рябь на воде. Существуют цифровые эмуляторы всех этих артефактов, но они пока что не способны их сполна заменить — наше сознание всё ещё способно отличить алгоритм от настоящего волшебства. И я думаю, что для меня индустрия аналогового звука всегда будет дороже и интересней любых цифровых комплексов, потому что в аналоговом звуке всё искренне и до гениального просто.
