На прошедшей 17 декабря большой пресс-конференции президент России Владимир Путин заявил о создании государственной корпорации, которая будет заниматься развитием внутреннего туризма.
Президент напомнил, что в 2020 году в России была запущена программа туристического кэшбека – за поездки на ряд направлений путешественники могли вернуть часть затраченных средств. Программа оказалась недостаточно востребованной – из выделенных 1,5 млрд рублей туристами получены только 1,2 млрд. Оставшаяся большая часть суммы будет перенесена на следующий год.
О новой корпорации, занимающейся внутренним туризмом, известно немного. За нее будет отвечать Дмитрий Чернышенко – в прошлом президент оргкомитета Олимпиады-2014, а ныне вице-премьер российского правительства.
Политолог Антон Чаблин отметил, что учитывая провальный опыт ряда предыдущих попыток по развитию внутреннего туризма с помощью вливаний бюджетных миллиардов, работа новой корпорации пока вызывает больше вопросов:
Создание новой госкорпорации даже в первом приближении выглядит шагом, противоречащим логике реформы институтов развития. Правительство Михаила Мишустина поставило задачу оптимизировать институты развития, были уволены одиозные фигуры вроде Анатолия Чубайса или Александра Бравермана. В то же самое время создается госкорпорация, основная задача которой — это реализация нацпроекта «Туризм и индустрия гостеприимства» стоимостью более 600 млрд рублей.
Ростуризм вполне мог бы справиться с этой задачей самостоятельно, учитывая, что не далее как в июне указом президента эта структура передана из ведения Минэкономики в прямое подчинение правительству. Расширился и функционал агентства. Напомню, в его структуре уже есть ФГУП «Национальная корпорация развития туризма» и АНО «Агентство развития внутреннего туризма».
Но почему они не были преобразованы в новую госкорпорацию? Почему она формируется на базе госкомпаний «Курорты Северного Кавказа» и «Корпорация развития Северного Кавказа», о неэффективности которых ранее заявляли и в Генпрокуратуре, и в Счетной палате РФ? Разве это не противоречит логике реформы институтов развития, проводимой Мишустиным? Но пока что эти вопросы остаются безответными.
